Территории Страны Водопада — это не просто земли, это тело страны: влажное, движущееся, живущее по своим органическим законам. Они словно дышат туманом, стонут под дождём, искажаются под светом луны. Это не пространство, которое можно легко описать или пересечь. Это среда, затягивающая и проверяющая. Каждый шаг здесь — как вдох под водой. Всё, что здесь происходит, — медленно, тихо, глубоко.

География этих земель рвана, неустойчива. Ущелья и горные цепи пронзают страну, будто рёбра древнего зверя. Возвышенности, покрытые мхами и таинственными деревьями, врезаются в облака, а внизу их опоясывают туманные болота, где земля хлюпает под ногами. Дождь здесь идёт почти всегда, но его не замечаешь — он как дыхание мира: фоновый, вечный. Отдельные участки могут годами не видеть прямого солнца, а затем вдруг вспыхнуть коротким сезоном испарений, когда вся страна пахнет водорослями, глиной и сладкими пыльцой цветов.

Главное богатство этих территорий — вода. Но не вода как элемент — вода как дух. Реки и ручьи, сливаясь и расходясь, образуют бесконечную паутину живых артерий. Одни питают рисовые поля, скрытые на террасах скал, другие — питают сёла, третьи — уходят в глубинные озёра, о которых местные не говорят. Древние каналы, заросшие ритуальными травами, переносят не только воду, но и память — ведь по поверью, каждый поток когда-то был голосом предка. Здесь даже у каждой капли есть родословная.

Сёла Страны Водопада не похожи друг на друга. Есть поселения, построенные на сваях посреди мелководных озёр, где жизнь идёт в лодках, а дети учатся плавать раньше, чем ходить. Есть деревни, утопающие в густых мшистых лесах, где люди разговаривают с духами коры и питаются грибами, не встречающимися больше нигде в мире. Есть укрытые в скальных гротах кланы охотников, которые ведут полузакрытую жизнь, редко общаясь с внешним миром, но владеющие уникальными техниками выживания и знанием ядов.

Некоторые земли прокляты или забыты. Есть районы, где вода черна, как нефть, и даже растения боятся дышать. Там до сих пор стоят руины старых деревень, сгоревших во времена войн между скрытыми деревнями. Вода там не течёт — она висит в воздухе, как плесень. Иногда оттуда возвращаются странные звери, или шиноби, которые молчат до самой смерти. Эти земли обнесены молитвенными камнями, но ни один мост туда не ведёт.

Погода — это отдельная воля, с которой приходится договариваться. Не существует стабильного климата: внезапный ливень может смыть поле или разрушить плотину, в то время как редкое затишье — словно благословение. Многие крестьяне молятся не богам, а облакам, приносит ли дождь плодородие или гниение — никто не знает заранее. Потому урожай собирается не по календарю, а по звуку воды и поведению лягушек. Здесь никто не живёт "по плану" — только по ритму.

Транспортировка между поселениями чаще всего происходит не по дорогам, а по воде: каноэ, узкие челны, плотики на тростниковой основе. Есть целые семейства, поколениями работающие лодочниками, передающие маршруты как семейные тайны. Дороги, где они всё же есть, каменистые, заросшие и часто ведут в тупик — по ним идут только те, кто хочет быть замеченным. Тайные тропы же — полны пиявок, скрытых капканов, ловушек и ритуальных знаков. Местные умеют читать путь по влажности листвы и поведению птиц. Путник без знания — мертвец, только ещё живой.

Страна полна священных мест, при этом в каждый район — свои. Где-то это водопад, стекающий по каменной маске в скале, где-то — тёплый источник, испаряющий дым с зелёным отливом, где-то — дуб, растущий над бездонной воронкой. Все такие места — "одушевлённые", они требуют даров, тишины и уважения. Некоторые используются в обучении шиноби — там проводятся очищения, погружения в бессознательное, испытания духа. Некоторые же, напротив, табуированы: подойти туда — значит, нарушить договор с самой страной.

Страна Водопада — это земля ритуалов. Здесь всё — ритуал. Ловля рыбы особым движением пальцев — ритуал. Питьё первой воды после дождя — ритуал. Да и сам труд, как и всё выживание здесь, — не средство, а таинство. Люди не просто собирают, не просто ловят, не просто чинят — они делают это с уважением, по законам предков и с точностью, от которой зависит их жизнь. Потому ремёсла тут передаются не из книг, а из тела — от рук к рукам, от жеста к жесту.

Среди шиноби деревни Такигакуре распространена практика уединённых тренировок, когда ученик должен покинуть обжитое поселение и прожить три, семь или даже тридцать дней в одной из изолированных территорий — чаще всего в зоне с нестабильной влажностью, среди зыбучих трясин или рядом с отравленными источниками. Там шиноби учатся не только скрываться, но и слушать себя, считывать опасность в изменении давления воздуха, различать "чистую" воду от "мертвой". Тот, кто вернулся живым, становится не просто бойцом, а частью страны.

Существует миф о том, что в сердце страны есть "Водяная Бездна" — место, где вода течёт не наружу, а внутрь мира. Туда сливаются все реки, каналы, подземные ручьи. Некоторые считают, что это вход в иной мир. Другие — что это запечатанный источник древней чакры. Некоторые отчаявшиеся старики отправляются туда добровольно, как в последний путь. Никто не возвращался.

И всё же, несмотря на опасности, изоляцию и влажный мрак, в этих землях чувствуется настоящая жизнь. Здесь дети бегают босиком по мхам, женщины поют колыбельные на забытых языках, старики курят водоросли и рассказывают легенды, в которых даже дождь имеет имя. Здесь живут не ради славы, не ради власти — а ради того, чтобы быть частью страны, которая сама живёт, дышит, помнит и принимает только тех, кто готов не покорять, а сливаться.