Аканэ Сенджу
Он шагнул за ней в резиденцию, будто ступая по шёлковой тропе, выложенной её запахами — дымом, пряностями, тонкой горечью ночных цветов, впитавшихся в её шаги ещё тогда, когда город всё ещё спал и мечтал свои полночные сны. Он шёл медленно, осторожно, словно стараясь не спугнуть хрупкое дыхание её присутствия, вплетаясь в её ритм, её дыхание, её молчание. В каждом его шаге было что-то мягкое, почти неуловимое — та искра внимания, в которой не было ни покорности, ни угодливости, лишь желание увидеть её такой, какой она есть. В этом взгляде не было ни страха, ни отчаяния, только светлая и немного грустная жажда понять её до конца: разгадать каждый изгиб её тени, каждую тонкую морщинку улыбки, каждый жест, который мог казаться ласковым, но на самом деле быть остриём.
Аканэ знал, что она хочет использовать его, и не осуждал её за это. Видел это в её улыбке, в том, как её глаза скользили по нему, словно примеряя его судьбу на свои пальцы, как шелковую ленту, уже намотанную на её изящный мизинец. И всё же даже в этой нити он находил странную, призрачную красоту — дымчатую, зыбкую, но такую, что хотелось вдохнуть её до конца и раствориться в ней, как в старинной мелодии. Это была игра, в которой правила известны лишь наполовину, но именно это и делало её такой притягательной.
Он не возражал. Иногда самые важные уроки приходят в таких играх, в таких танцах на грани. В тех, где тебя проверяют на прочность, а ты проверяешь себя на умение не потерять себя и не отдать самое главное — свою искру.
Он молча кивнул в знак согласия, принимая её слова так, словно они были частичкой её души. Он сел чуть в стороне, позволяя ей блистать в свете свечей и внимании, словно этот свет был создан специально для неё. Он умел быть фоном — и умел быть центром, если нужно. Но сегодня он выбрал быть фоном. Чтобы слушать, чтобы наблюдать, чтобы учиться. Чтобы быть готовым к тому моменту, когда придёт его время выйти из тени и сказать своё слово.
— Разумеется, — произнёс он негромко, но так, чтобы её слух уловил каждую грань его голоса, в котором не было ни капли льстивости или подчинения, только ровное, глубокое тепло. — Я здесь, чтобы быть рядом. Чтобы быть твоим отражением, если ты захочешь, и твоей тенью, если понадобится. Но помни: я не игрушка в твоих руках. Я выбрал идти с тобой, но я не выбрал потерять себя. Если ты решишь использовать меня — используй с умом. Иногда я могу быть полезнее, чем ты думаешь.
Он медленно перевёл взгляд на Узукаге. В его глазах мягко светился покой — прозрачный и чистый, как горная река в лучах утреннего солнца. Там не было страха, не было подчинения. Только уважение и едва уловимая искра — знак того, что он уже ступил на свой путь. Пусть пока и в роли тени, но с сердцем, которое умеет выбирать.
А потом он замолчал, откинувшись чуть назад, позволяя ей говорить. В этой тишине было всё: принятие, доверие, и тихая, почти невидимая свобода, как ветер, что несёт на крыльях запах весны. Он подумал, что именно в таких паузах и рождаются самые важные слова — слова, что неслышно стучат в грудь и остаются там навсегда. Потому что иногда быть тенью — значит быть светом, когда другой забывает, что он свет. И он знал, что сможет стать этим светом, когда настанет его время.
Отредактировано Phoenix (2025-05-31 02:51:37)
